gipsylilya

Детство Франчески Альфредовны (Франи, как нежно зовёт её Юрий Борисович в личном общении) действительно стоит какой-нибудь отдельной, полумистической экранизации. Она родилась и выросла на окраине казахстанской Алма-Аты. Франческа росла в совершенно деревенском доме. Рисовать начала раньше, чем говорить. Общалась с курицами: заходила в курятник, садилась на корточки и выжидала в неподвижности, когда курицы привыкнут к ней и станут ходить вокруг, заглядывая в глаза. Странная девочка? Когда станет взрослой, её станут называть «непостижимой». А о феномене работы с Норштейном станут говорить: одной не было бы без другого, но и другого бы не было без неё, одной.

Они познакомились в шестьдесят шестом, в студии. Она страдала от того, что никак не может научиться рисовать «как другие». Всё выходило – странным, неярким, задумчивым, с большим количеством чёрного. И по-другому никак. А Юрий посмотрел на это странное, неяркое и осознал, что – гениально.

«Она медленно входит в работу, но потом уже ничего объяснять не надо – сделает больше, чем я могу предположить. Когда находится в творческом беспамятстве, самозабвении, рисует молниеносно,» – описывает её стиль работы Норштейн. А ещё – умеет добавить какие-то поразительные, всё уточняющие детали. Норштейн придумывает зайцу походку Чарли Чаплина – Ярбусова дорисовывает ему валенки. Пускай зайка не мёрзнет! Норштейн ставит «Журавля и цаплю» и думает, как в романтической сценке показать, чем журавель нехорош. Что-то же отталкивает цаплю? Ярбусова моментально находит нужный жест: пусть он поправит на цапле шляпу. Маленькое нарушение границ, крохотное хамство, похожее на жест заботы.

https://www.goodhouse.ru/stars/zvezdnye-istorii/yuriy-norshteyn-i-ego-francheska-otkuda-berutsya-genialnye-multfilmy/