Лилит Мазикина (gipsylilya) wrote,
Лилит Мазикина
gipsylilya

Category:

Феминизм женщин, которые боятся феминизма

Иногда кажется, что феминизм, наконец-то, легализован в умах россиян. Когда глянцевые женские журналы начинают писать, например, что никто не имеет права оскорблять тебя из-за толщины твоей талии, или что не знать, когда ты выйдешь замуж (и выйдешь ли вообще!) — нормально. Когда видишь в глянце общей тематики гендерно-окрашенное “антропологиня” или статью о женском вкладе в Победу.

Но стоит вернуться в большой мир, где царит телевизор и радио, а сайты и газеты существуют не только подобранные с учётом твоих вкусов и запросов. Там ты сталкиваешься с ненавистью тех, чьи интересы феминизм должен выражать: простыми российскими женщинами.

Когда я говорю “ненавистью”, я не преувеличиваю. У многих агрессия выражается очень ярко. Претензии к феминисткам и самой идеологии можно разделить на два типа:

— Они хотят запретить уступать нам место и дарить цветы, а я и так чувствую себя лошадью. Они хотят запретить заводить семьи, наводить красоту, принимать комплименты, сидеть с детьми дома вместо работы, а я и так с трудом выбиваю себе это всё!

— Муж — голова, жена — шея. Муж да учит, жена да убоится. Мужчины умнее нас: я, например, алгебру не понимаю, а у племянника по ней пятёрка. Надо быть мудрой, а не сильной. Женщина создана для любви, а не для карьеры.

Любая из них может быть высказана с агрессией, с остервенением, и это заставляет феминисток чувствовать себя растерянными. Но, если самого слова “феминизм” не произносить, а просто говорить с женщинами, урывками или подолгу, можно обнаружить удивительные вещи: почти все российские женщины разделяют феминистические убеждения.

Образ покорной, всё переносящей, всё делающей, всё успевающей и притом кротко улыбающейся от тихого женского счастья относится к очень малому количеству россиянок: к травматикам, ищущим мужей среди зэков, потому что они умеют говорить ласковые вещи, к молодым-красивым-интеллигентным, в духовных исканиях пришедшим, для начала, к лубочной картине патриархальной дореволюционной семьи и пока не обнаружившим, что, когда от усталости портится красота, муж тоже несколько портится.

Средняя российская женщина живёт не так. Она работает, потому что только если они с мужем будут работать оба, жить получится более-менее пристойно, как у людей, может быть, даже с Турцией на неделю каждое лето. Или она работает, потому что муж ушёл / не приходил, а дети вот они, и всем надо есть.

Пройдитесь по местам, где самая низкая зарплата, именно там вы обнаружите российскую (и не только) женщину: за кассой магазина или в ларьке, со шваброй и ведром, на низших чиновных должностях, где тебя ненавидят так, словно ты и есть власть, а получаешь ты столько, словно ты народ. В детском садике, куда она идёт не потому, что любит детей, а потому, что так собственный малыш будет сыт, пристроен и под присмотром, ещё и немного зарплаты дадут. В окошке провинциального почтового отделения, где она одна должна предоставлять населению все придуманные центральным офисом услуги: выдача почты и пенсий, продажа ученических тетрадей и стирального порошка, доступ в интернет и бог знает, что ещё. Это на неё гавкают те, кто недоволен начальством, российским бизнесом и правительством, потому что правительство далеко и по шее может врезать, а кассирша или мелкая чиновница — вот же она, проглотит и поплачет. Это простая российская женщина, а не бизнес-леди из рекламы, едва успевает увидеть своих детей, потому что набирает подработок или остаётся на работе до упора, пока начальство не отпустит.

После работы или в выходной россиянка пытается справиться с вечно надвигающимся на её жизнь хаосом, она сочиняет обеды на неделю (порой из одного только лука, картошки и надежды на чудо) и старается разложить вещи хоть в каком-то порядке, а все доступные и труднодоступные поверхности — отмыть. Естественно, её одной не хватает и она криками, ворчанием, жалобами и просто тумаками выгоняет детей и мужа на свой второй фронт. Она кричит не потому, что сварлива или ненавидит их, она не имеет никакой возможности справиться сама и вынуждена заставить их участвовать в поддержке собственной жизни. Поэтому зачастую российские мужья воспринимают женские окрики как должное. Они знают, что их заставляют чистить картошку и выносить мусор не просто так, что их участие требуется и необходимо, и с покорностью принимают тот факт, что своей воли и своего интереса к поддержке жизни себя и своей же семьи у них нет и кричать-ворчать на них необходимо.

Точно так же их жёны принимают как факт, что муж — основной добытчик, и не потому, что непременно лучше старается. Работодатели до сих пор мужчинам платят больше с формулирокой “ему же семью кормить”. В женском фольклоре, далёком от нашего рафинированного феминизма, даже имеется устойчивое обозначение “доплата за яйца”.

Мужчина порой пускает в ход кулаки, некрасив и неопрятен, дурен характером. Но тут как с царистским российским прошлым: какой бы ни была в хозяйстве коровушка, другую крестьянской семье взять было зачастую негде. Приходилось терпеть и бодливость, и тупость, и неказистость, потому что она была кормилицей. Такая вот корова в российской семье — мужик. И с ним плохо, и без него не справиться. Хотя многие уже справляются, конечно. Велик ли выбор.

И, когда российская женщина открывает рот и начинает говорить о том, справедливо ли, что мать-одиночку всякая депутатская сволочь смеет назвать шлюхой, пока та растит государству граждан и бьётся за их и своё выживание, справедливо ли, что мужик норовит залечь на диван, а не ванну чистящим средством залить или лучше посуду помыть (её больше), справедлива ли “доплата за яйца”... В общем, когда она рассказывает, как видит свою жизнь, ситуацию в семье и стране и позицию правительства и главы РПЦ на этот счёт, ты обнаруживаешь, что “терпит” и “вынуждена” — не значит “одобряет” и “счастлива”. А страх перед феминизмом — ну, откуда же она знает, что высказывает феминистские идеи, если добрые тележурналисты ей всё о феминизме объяснили.

Феминизм — это когда богатые и сытые женщины запрещают не таким богатым и сытым хотя бы намёк на нормальную жизнь, потому что нормальной жизни, ясно, не будет. И если повторять вслух всякие мудроженственности, они, как заклятья, феминизм отгонят. Тогда муж хотя бы восьмого марта без окриков посуду помоет и пол подметёт, может ещё и мимозу подарит с серёжками. И можно будет целый день отдыхать и хоть как-то найти силы выжить — до следующего восьмого марта.

Текст: Лилит Мазикина / Storia.me
Tags: бэкап
Subscribe

  • Немного о романтике кочевья

    Близость к природе хороша, но близость к тёплому сортиру как-то хорошее.

  • Приятельница порадовала

    Бабушка моя гениальна вообще, обожаю! Сегодня к нам на скамейку подсел поддатый дядька с кроссвордом в руках и с ухмылочкой стал "зачитывать…

  • Нюанс

    Матриархат - это власть старух. Патриархат - это тайная власть старух. Чтоы выказать себя наивным идеалистом, нажмите на ссылку "Оставить…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 90 comments

  • Немного о романтике кочевья

    Близость к природе хороша, но близость к тёплому сортиру как-то хорошее.

  • Приятельница порадовала

    Бабушка моя гениальна вообще, обожаю! Сегодня к нам на скамейку подсел поддатый дядька с кроссвордом в руках и с ухмылочкой стал "зачитывать…

  • Нюанс

    Матриархат - это власть старух. Патриархат - это тайная власть старух. Чтоы выказать себя наивным идеалистом, нажмите на ссылку "Оставить…