Глядя на свой засраный компьютерный стол

А знаете, мы с Хали как-то обсуждали явление, с которым я столкнулась в ОМД. Конкретно - ужас перед тем, чтобы положить еду (печенье, бутерброд) на стол. Я ведь долго недоумевала: какой надо быть хозяйкой, чтобы со стола нельзя было есть? Не просто не хотелось, а прям НЕЛЬЗЯААААААА? Что с этим столом надо делать? Растить там сталагмиты? Ходить по нему в ботинках? Вскрывать на нём трупы? Не в бараке же эти люди живут с земляным полом?

А Хали вполне резонно напомнила, что эти люди - прямые и очень близкие потомки тех, кому приходилось ютиться в бараках. Кто отстраивал и восстанавливал Москву и другие города. Кто в эвакуации спасался. Кто находился в таких санитарных условиях, что приходилось очень строго соблюдать определённые меры, чтобы как-то поддерживать гигиену, в том числе приёма питания. Благодаря этим суровым правилам когда-то дети людей в бараке выжили, а не загнулись от кишечной какой-нибудь дряни. Это семейная память, это втравлено в плоть, это так просто не выправишь, не высветлишь, не отрефлексируешь.

У меня-то радикально другой семейный опыт. Частный домик с роялем на окраине Ростова-на-Дону. Старая киевская квартира с салфеточками. Нижегородский дом, двухэтажный, со своим садом, с горкой для посуды, с натертыми полами. Ни натертых полов, ни салфеточек, ни рояля я не переняла - как те комментаторы не переняли барака - а память семейная осталась, что стол, это то, что чисто, то, что протирают, то, что лизать можно, если блажь такая в голову придёт, то, что хлеба собой не осквернит.

Нельзя сказать, что комментарии от этого станут для меня рациональнее, но хоть чисто по-человечески идеи эти я понимать буду.

Пойду, супа поем, чтобы сил набраться - стол протереть.