В снимаемой ими комнате была только маленькая тахта. На ней аккуратно умещалась Лешина жена. Сам Леша умещался на полу на матрасе, вытаскиваемом на ночь из под тахты. Возможно, это обстоятельства немного объясняет тяжесть лешиного характера.
По непривычке к коммунальной жизни меня угораздило раз оставить в ванной золотое обручальное кольцо, подарок свекрови. А другой раз деньги, рублей пятьсот, в кармане висящего в общем коридоре пальто. То и другое исчезло. Никто не мог показать пальцем, но все намекали на Лешу. Я и сама была не прочь намекнуть на Лешу после того, как он пришел с каким то мужиком, долго с ним пил, потом вынул из его кармана телефон, а мужика выставил на лестничную клетку отсыпаться.
Иногда, впрочем, Леша вел себя вполне коммунально: играл на баяне и варил всем раков. Но не шибко часто, чтоб мы не разбаловались.
В пьяном виде он любил ходить предъявлять претензии к Вуку. Поскольку Вук является вшивым интеллигентом: журналистишкой.
Один раз он постучал в дверь и сказал:
= Ну, ты чо.
= А чо? = не растерялся Вук.
= А чо у тебя грудь голая?
= А чо? = сказал Вук и почесал курчавые цыганские меха.
= Ну, а чо?
= А ты побрейся, что ли. Чо ты бородатый?
= Ну, а чо?
= Ну, ничо. Я так. Ладно.
Другой раз диалог выглядел примерно так.
= Ну, ты чо.
= А чо?
= Жена твоя!
= Чо?
= Босиком то она чо ходит?
= А ничо. Жарко ей.
= А. Ну ладно.
Один раз диалог не задался.
= Санек, ну чо.
= А чо?
= Включи мне на ящике своем шансон.
= Нету.
= Чо?
Тут бы Вуку и сказать "А чо?", но он за годы интеллигентной жизни подзабыл родное неблагополучное Заречье и повторил:
= Нету.
Не услышав классово близкого междометия, Леша повалил Вук ударом в лицо. И тут же шатнулся вниз сам: это второй сосед, также охранник по роду деятельности и старая железнодорожная кость по происхождению, спокойно развернул Лешу и зарядил ему в лицо.
Шаблоны Леши перестали рваться, и он успокоился.
Уезжал Леша со скандалом, но это совсем другая история.
Уехал, и ладно.
А чо?