"Для слуг, бедных странников, для овечьих и коровьих пастухов, сторожей, для всех этих степных людей, никогда не снимающих чарыки с ног, тюрбан с головы, время свадебного торжества по-настоящему начинается лишь после того, как свадьба закончится и жених отправится старикам руки целовать.
На другой день после свадьбы цыгане-музыканты, возвращаясь из деревни в городок, свернули с дороги, забрались в пустую конюшню. Там провели ночь, наутро собрались в сарае для соломы, принадлежащем Халиду-аге. Масляный светильник подвесили к потолочной балке, трехлитровые бутыли на середину выставили, кинжалы повытаскивали и воткнули в землю. Было их всех человек пятнадцать. Просторный сарай походил на пещеру. Выпили немного, а после затеяли то же, чего насмотрелись у богачей на свадьбе, — начали музыкантам песни заказывать. Только заиграли — один кричит:
— Хе-е-е, перестань ты, свинья цыганская!
Музыканты оборвали игру. Но тот сам не знает мелодию, которую собрался заказать. И говорит:
— А ну-ка вот — как следует...
Снова заиграли музыканты. Немного погодя — другой: — Перестань, эй!
Перестали. Опять крик:
— Жарь! Поглядим, как ты умеешь!..
Так они то переставали играть, то вновь начинали, — и в конце концов драка между ними вспыхнула: один ударил ножом по светильнику, после этого дубасили друг друга в темноте. Из-за чего?.. Просто дрались, и все тут! Дня два или три спустя они закопали одного покой¬ника по имени хромой Мехмед. Умер все-таки не под открытым небом, хотя уважаемым человеком не считался."