Когда об этом вспоминаю, ужасно стыдно и гадко. Вообще не понимаю, как могла такое.
Но однажды зимой, когда мне было 10 или 11 лет - мой брат был в армии - мне как будто крышу сняло. Я стала бить наших собак. Нет, не просто бить, а какие-то систематические наказания выдумывать и типа их даже собакам разъяснять. Не прибежала на зов сразу - 10 ударов кожаным поводком (ничуть не хуже кнута по воздействию). Скулишь - ещё 10 ударов. И всё в таком духе. Продолжалось несколько недель, кончилось внезапно, когда я хлестала в лифте старшу., стареющую собаку, перенесшую чумку. Она забилась в угол и смотрела недоуменно, не делая попыток укусить меня или рычать (а ей хватило бы сил просто перекусить мне кисть, как я потом поняла), смотрела... и у неё нога так дрожала, как бывает после чумки. Раньше меня это сильнее распаляло, а теперь вдруг я заплакала.
И перестала.
А собаки от меня сильно зависели, я за них была "ответственная". Во-первых, с ними надо было бегать, а никому, кроме меня, бегать не нравилось. Во-вторых, выгуливать в непогоду дурных нема, шлём безответную Лилю. В-третьих, мы их обеих кормили кашей из одной кастрюли. Они всегда были полуголодные. И вот одна отъела половину, надо у неё кастрюлю отнять и другой дать. Всех, кроме меня, собаки при этой операции кусали или хотя бы угрожали укусом. У меня только чуть-чуть порыкивали. Я их даже в драке разнимала, просто руками за холки растаскивала в разные стороны, при этом голова у меня вылезала между их головами, пасти прямо рядом с щеками моими были. Но шрама не заработала ни разу, меня не кусали.
Ваша запись опубликована в LJTimes
Сейчас жгуче-стыдно до дрожи за эти эпизоды.
Взрослые их завели, а ответственность на ребенка переложили - вот отсюда и злость на безответные существа.
Родителям же Вы никак противодействовать не могли.
Господи, как хорошо, что тебя этот случай остановил. Есть ведь те, кто не останавливается...
но у нее это уже хронь. не лечится, а только купируется :(
У меня в возрасте 9-12 лет случались приступы ярости, которые я слабо контролировала: внезапно и без внешнего повода набрасывалась на членов семьи, визжала, толкалась, царапалась, могла укусить... Доставалось папе и старшей сестре. Маму хватало ума не трогать, у неё было больное сердце, и если бы она стала свидетелем подобной выходки (даже просто свидетелем, а не объектом), это могло бы очень плохо для неё окончиться.
Наш пёс (колли) обычно успевал сныкаться, если не успевал, то подчёркнуто играл "побеждённого", и мне становилось стыдно.
Отчётлтво помню возникавшее перед приступом ярости чувство чернейшего отчаяния.
От безысходности же хотелось шлёпнуть об землю своего любимого старенького полупарализованного такса. На тележку или ходунки у него уже не хватало сил, и два последних его месяца мы выгуливались вниз головой (моей): я его держала за бёдра и переставляла за него задние лапы... И вот ходим так, ходим, а он всё не гадит. Я знаю, что ему нужно, а он никак, а у меня уже в глазах темно... Отчаяние и злость захлёстывали, но держалась, один раз только напугала его: орала и топала ногами... всегда будет стыдно.
Такое случается, когда что-то непереносимо.