И есть у них в семье мальчик, славный такой симпатичный мальчуган лет тринадцати-четырнадцати, вьюнош с нежным цветом лица и ресницами нет длинней - короче, нормальный цыганский мальчик.
Каждый раз, как мы сталкиваемся перед его домом (обычно я иду на работу или в магазин, а он просто гуляет), он пытается со мной познакомиться. Вот и в этот раз, обрывая игру в снежки с мальчиками помладше, ко мне наперерез со снежком этим в мокрой красной руке:
- Девочка! Девочка!
Всё, думаю, щас влепит.
- Девочка, ну, можно с тобой познакомиться?
- Я не девочка, я тётенька, - привычно отвечаю я, пробираясь - нет, не столько сквозь мальчишек, сколько сквозь нерасчищенную снежную кашу на дороге.
- Ну, девочка! Ну, как тебя зовут?
Это две стандартные фразы, которые я от него слышу. Он от меня слышит в основном "я тётенька" и "отъячь, дылно" - к сожалению, играющая на моих губах улыбка (очень уж ржачно это всё) сильно смазывает мою суровость.
- Девочка! - говорит он в спину, но я уже выхожу на более ровную трассу и набираю скорость.
Что я тётенька, он слышал не раз. Не верит. Что девочки, которых он иногда видит со мной, дочки - тоже. "Обманываешь, сестрёнки!". При детях, кстати, не подходит - "а чего вчера не спрашивал? - ты с сёстрами шла, они бы отцу сказали". Отец - это, вестимо, суровый наш Вук. "Красивая, как небо! Ну, как тебя зовут?" - слышу я от него уже почти год. Цыганскому языку от меня он не удивляется. За руку не хватает. Только пытается познакомиться.
При чём тут, спрашивается, юбка красная?
А то, что заметил он меня прошлой осенью. Он стоял с каким-то русским на вид приятелем, весь такой важный - в кожаной курточке, чёрных джинсиках и тщательно причёсанными чёрными локонами - и тут Я.
В огромной Красной Юбке. С выступления возвращаюсь.
Такого, конечно, сердце цыганского мальчика не могло перенести.
Так что теперь, уже даже не в красной юбке, а то и не в юбке, а в джинсах, проходя мимо дома с самодельной лоджией, я постоянно слышу:
- Девочка! Ну как, как тебя зовут?!
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →