... Три исторических события, говорит де Фалья, в разной степени, но очень сильно повлияли на наши песни: утверждение в испанской церкви литургического пения, арабское нашествие и появление в Испании цыганских таборов. Именно цыгане - таинственный странствующий парод - определили окончательный облик нашего канте хондо.
Недаром сигирийя по-прежнему называется цыганской, в ее текстах встречается масса цыганских слов.
Это, разумеется, не значит, что канте хондо чисто цыганский жанр, ведь, несмотря на распространение цыган по всей Европе и по всей Испании, эти песни популярны только в Андалузии.
Речь идет об исключительно андалузском жанре, который существовал у нас в зародыше еще до появления цыган в нашей провинции.
... Возвращаясь к анализу сигирийи, Мануэль де Фалья, человек основательной музыкальной культуры и тончайшей интуиции, обнаруживает в сигирийе "некоторые формы и черты, не имеющие аналогий в священных песнопениях и музыке гранадских мавров". Короче говоря, он искал и нашел в этих странных мелодиях необычный, привходящий цыганский элемент. При этом де Фалья придерживался гипотезы об индийском происхождении цыган, а она великолепно согласовывается с результатами его интереснейших исследований.
... Цыгане, добравшись до нашей Андалузии, объединили древнейшие элементы местных песен с тем древнейшим началом, которое принесли они сами, и придали окончательную форму тому жанру, который мы теперь называем канте хондо.
Вот кому мы обязаны созданием этих песен, самой основы нашей души, вот кому мы обязаны сооружением этих лирических каналов, по которым изливаются все страдания и все ритуальные порывы нашего народа.
... На Всемирной выставке 1900 года в Париже группа цыган выступала в павильоне Испании, они пели канте хондо в его подлинном виде. В городе пробудился необычайный интерес к их концертам, но особенно они привлекли внимание одного молодого композитора: он вел тогда ожесточенную борьбу, которую сегодня вынуждены продолжать все мы, молодые художники, - борьбу за новое и неизведанное в искусстве, дерзкие поиски в океане мысли, поиски нетронутого дотоле чувства.
День за днем ходил молодой композитор слушать андалузских "кантаорес": его душа была открыта всем веяниям духа, и древневосточный строй наших мелодий покорил его. Это был Клод Дебюсси.
... Иван Тургенев увидел русских крестьян - кровь и плоть России - в загадочном молчании, такими вижу я многие лирические песни Андалузии.